Сказ П.П. Бажова повествует о приисковом рабочем Илюхе, который повстречал бабку Синюшку – знак особый, на золото. Бабка эта вся будто из тумана синего соткана, кажется, ветер подует – она и улетит. Только глаза молодые, синие, да большие, на мир глядят.
Первой-то Илье про Синюшку бабушка, бабка Лукерья, сказала. Мол, если уж она золото подаст в обличии красной девки, то оно чистое, будь уверен. А вскоре Илья и сам Синюшку встретил в лесу, у колодца с ключевой водой.
И встреча у них занятная вышла: умаялся парнишка, хотел воды напиться, ковшом старательским воду зачерпнул, хотел поднять, а ковш-то ему не по силам оказался, едва в воду носом не клюнул. Ну, Синюшка давай парня на смех подымать: «Каши мало ел!». – а Илья обиделся, и каак плюнет на синюю руку-туман!
Поругались вот так (ругался-то в основном Илья, а бабка смеялась, зубы молодые казала). А потом Синюшка вдруг посерьезнела, и говорит:
- Душа твоя простая, Илья Игнатьич. Если хочешь, можешь меня навестить в месячную ночь: тогда я тебе все свои богатства открою, какие есть.
- Не нужно мне твоих богатств, старуха – авось, сам прокормлюсь. Да ты плевок-то с руки смой, не забудь!
- Вижу, что парень ты гораздый, а все едино мой будешь. – только Илья этих слов не слышал, на прииск спешил.
Я еще кой-что упомянуть забыла: бабка Лукерья Илье перед смертью своей оставила наследство, три пера наговоренных: рыжее, черное, и белое. Теперь эти перья у Ильи на шапке красовались, как оберег. Их-то и заприметил помощник смотрителя, вор Кузьма-Двоерылый (которого когда-то по носу за воровство лопатой долбанули).
- С какой радости нацепил? – спросил он Илюху.
- Бабкино наследство, да не простые они, а с заговором. – честно ответил тот. – Кузька промолчал, а сам думает: «Так вот, отчего ты, Илюша, так в делах удачлив: тебе перья помогают».
На самом-то деле все было не так. Просто Илья был человеком веселым, потому его и люди любили, тянулись. А Кузьме лишь бы чего прикарманить, да и не веселый он был, все ему не так и не эдак. Только Двоерылко-то по-своему понимал, на перышки думал, вот и украл их в ту же ночь.
Стал за Игнатьичем доглядывать: как у него теперь дело пойдет без перьев заветных? А тот и верно, изменился-затуманился с той поры, как встретил Синюшку: все ему глаза молодые мерещатся. А иногда и голос девичий во сне услышит: «Все едино мой будешь…»
Не выдержал, пошел в условленную ночь к тому колодцу. Бабки Синюшки сверху не случилось, и тогда сказал Илья условленную фразу: «Без ковша пришел». – хранительница каменьев дорогих то услышала, и показалась на свет лунный.
В ту ночь она ему много показала: золото, камни дорогие, серебра многое множество, на руках не унести. Парнишка посмотрел на это все, но ни камешка не взял, а только попросил:
- Покажись девкой красной.
- Ладно. – и вот уж перед ним не старушка, а девчонка, годов восемнадцати. Только и осталось от прежней старушки, что синий платок. И подарила ему та девчонка корзину с лесными ягодами.
Не избыл Илья тоски своей по Синюшке-молодухе. Была у него жена, из Мраморских, похожа на нее, да только померла в скорости от чахотки; потерялся и Двоерылый, да его никто особо не жалел.
А Илья…. Не выдержал он. Одним днем в тот злосчастный колодец нырнул. С головой.
Теме немного нездоровится. Ночью он проснулся и увидел няню, качающую ребенка и спросил про собаку. Женщина посетовала на то, что бедное животное кто-то бросил в колодец. Мальчику настолько плохо, что он забывается тяжелым сном.
В один осенний день к ничем неприметной избушке недалеко от Тулы подъехала грязная конная повозка на длинных дрогах с полуоткрытым верхом. Здание было чётко разделено на две части: первая – почта,
Пережив сильнейший приступ подагры, Петр Алексеевич Кистунов отправился на службу в банк, борясь с желанием остаться дома после бессонной ночи. С посетителями он разговаривал едва слышно, как умирающий.
В рассказе участвует целая семья, проживающая в квартире в столице. Семья состоит из матери Клавдии Васильевны, старшего сына Федора, который женился. Также в семье имеется дочь по имени Татьяна