В детстве я просто терпеть не могла читать, только уселась – уже в сон клонит, а буквы становятся лишь чередой непонятных закорючек, в которых я ну никак не могла увидеть хоть какой-то смысл. Мне уже и шоколадки давали, и деньгами (по рублику за прочитанную страницу) – бесполезно, книги читать я отказывалась наотрез.
Когда я заканчивала второй класс, нам дали первый список литературы на лето. Он был небольшой, но для меня и это было сущим наказанием. Там, наверное, каждая страничка книги в слезах моих умылась, вот честно. В конце концов, устав смотреть на мою кислую физиономию, мама просто села, и начала читать мне сама, вслух.
Первым произведением, которое мы освоили таким образом, стал «Маугли» Р. Киплинга. Я просила читать еще и еще, и глотала образы, как свежую воду в пустыне. Стоит добавить, что мама и читала необычно: не монотонно, как сделал бы это папа, а с выражением: рычала за медведя Балу, и мяукала за пантеру Багиру. Я могла слушать, часами не отходя от нее.
Наконец, когда мы дошли до момента, когда Обезьянье Племя утащило Маугли в свой город:
- А дальше?
- А дальше твоя очередь читать мне. – улыбнулась она.
Так у нас и пошло: вечер читала она, вечер – я. В то лето мы прошли еще десять книг помимо тех, что задавали, и я даже записалась в библиотеку. Я брала оттуда книги стопками, путешествуя по разным мирам, а запоминающееся отрывки даже читала маме вслух. В третьем классе я познакомилась с «Мостом в Террабитию», в пятом уже вовсю зачитывалась «Тихим Доном» М. Шолохова, одолев его за две недели.
Кстати, с последним говорили, что «Это не для такой маленькой девочки, как ты», и что «Тебе «Тома Сойера» читать нужно» - но штука в том, что Сойера я прочитала еще в первом классе, и уже тогда он мне показался ужасно глупым и наивным. С «Тихим Доном» дело обстояло иначе: проблемы персонажей казались мне жизненными, а любимым персонажем была Наталья, жена Григория. Когда она умирала после аборта, сделанного железной спицей, я ревела еще часа полтора…
Я заметила, что книги помогли мне грамотнее писать на школьных диктантах. Некоторые слова еще не встречались нам по учебнику, но в книге я видела, как они пишутся, и мне это помогало. Плюс, я могла ссылаться на них в разговоре с учителями, или приводить в пример в сочинении характер того или иного персонажа.
Многие мои приятели совсем не читают книг, и я не очень понимаю, как можно жить без этого. Хотя, с другой стороны, если человек не читает книг, возможно, он просто не нашел свою…
Вдоль поля шли Иван Иванович Чимша‑Гималайский, ветеринарный врач, с учителем гимназии Павлом Константиновичем Буркиным. Буркин напомнил Ивану Ивановичу, что тот хотел рассказать о своем брате. Но тут начался ливень.
Художественное творение является последним полотном живописца, оставшимся незаконченным, хотя его изображение для зрителей представляется в виде завершенной картины.
Мне известен один пример зависти, который поменял людей местами в жизни. Моя мама дружила с одной девочкой буквально с первого класса
«Я – человек». Такая простая фраза, не так ли? При этом каждый по отношению к себе произносит ее с чувством собственного достоинства. Произнося само слово
Невозможно представить себе нашу жизнь без сострадания. Человек, обладающий этим замечательным качеством, поистине счастлив. Люди с добрым сердцем, к счастью, не редкость. Без них было бы очень трудно жить
Произведение является составной частью прозаического сборника «Миргород» и имеет в качестве основной тематики изображение жизни пожилой супружеской пары помещиков, являющихся главными персонажами повести.